– Ага, – вздохнула Катюшка и мрачно добавила: – И не забудь взять свой коричневый портфель, для завершения образа.

– Приехали! – радостно воскликнул Лев Аркадьевич, когда в гостеприимно распахнутые ворота въехала черная, покрытая дождевыми каплями «Тойота Ленд Крузер». – Никита, иди встречай! И зонтик возьми! Даша, дай ему, пожалуйста, зонтик, а то барышни промокнут. Что за погода… А «горькую» в морозилку отправили?!

– Да что ты разволновался, убрала я твою настойку в морозилку еще вчера, – усмехнулась Дарья Степановна, заглядывая в комнату. Сунув кухонное полотенце под мышку, она покачала головой и крикнула сыну: – Никита, зонтик в шкафу! При входе! Или на верхней полке, или на крючке…

– Ну-у, тэ-экс, – протянул Лев Аркадьевич и торжественно хлопнул в ладоши. – Будем сейчас есть, пить и разговаривать. И ты мне под руку не жужжи. – Он погрозил пальцем. – Сегодня мне можно и жирное, и сладкое…

– И сорокаградусное, – фыркнула Дарья Степановна. Махнула рукой (мол, не с твоим здоровьем, дорогой) и направилась в кухню, откуда еще с утра доносилась божественная смесь ароматов.

Никита машинально притормозил около зеркала, расчесал пятерней волосы, скривился, передразнил отца («А то барышни промокнут») и, подхватив цветастый зонт, выскочил на улицу. Сидели бы эти барышни дома в такую погоду, и было бы хорошо! А то принесла их нелегкая! Он улыбнулся и торопливо зашагал по дорожке к машине Петра Петровича Шурыгина.

Приезд гостей его нисколько не напрягал, но суматоха, которую с утра устроили родители, вызывала приступ здоровой иронии. Отец, видимо желая еще раз поговорить о Маше, и так и эдак сводил разговор к серьезности отношений, к ошибкам молодости и отчаянно «рекламировал» Олю и Катю. «Девочек» Никита помнил смутно, то есть помнил, но образы ускользали. Одна тихая, замкнутая, вторая совсем еще ребенок… В лучшем случае он мог испытывать к ним братские чувства, не более того. Вот Полина – да, она уже тогда была яркой птицей, но и это не имело значения. Прекрасных, изумительных девушек может быть миллион, но сердце выберет только одну. И его сердце уже сделало выбор много лет назад.

После знакомства с новым местом работы он поехал к Маше. Хотел ее увидеть, прижать к себе, заглянуть в ее глаза. И к его радости, она осталась прежней – чуть другой оттенок волос, чуть больше загара и аромат других духов, но все же, все же… Это была она, его Маша. Она тянулась к нему, кокетничала, рассказывала про свою жизнь, радовалась, смеялась, шутила, говорила: «Как же я соскучилась». А он сидел за кухонным столом, пил уже третью чашку кофе и думал, что поступил правильно. Давно нужно было вернуться!

На следующий день они опять встретились, гуляли по парку, ели в кафешке пирожные и болтали. Если и была неловкость вначале, то потом стало проще. Маша звала к себе домой, но он отказывался, притягивал ее к себе, дразнил, отпускал. Он соскучился по Москве, по такому апрелю, по звенящим в душе чувствам и по многому другому, но торопиться не собирался. Не хотелось торопиться.

– Никита, здравствуй.

– Добрый вечер, Петр Петрович.

– Возмужал, возмужал…

– Да ладно вам, – улыбнулся Никита.

– Нет, мне зонт не нужен, принцесс моих до дома доведи.

– Будет сделано!

Петр Петрович увидел в окне довольную физиономию друга и приветливо улыбнулся. Вдохнул пахнущий хвоей воздух, огляделся (вот он достроит свой загородный дом и тогда уж переберется поближе) и, прижимая к груди пакет с подарком, заторопился к хозяевам.

Никита раскрыл зонтик, галантно распахнул заднюю дверцу «Тойоты» и приготовился к встрече с «принцессами».

Первой из машины выпорхнула невысокая девушка. Волосы цвета лесного ореха распущены и спускаются чуть ниже плеч, карие глаза сверкают, пухлые губы капризно сжаты. Секунда – и смешинки запрыгали и в глазах, и на губах.

– Катя. Я угадал? – улыбнулся он.

– Ага, – кивнула она и добавила: – У меня есть свой зонтик.

Раскрыв ярко-розовый зонт, она актерским движением закинула длинный, украшенный маленькими помпончиками конец шарфа на плечо и, виляя попой, застучала каблучками к дому.

«Эх, папа, кого ты мне прочил в жены, – усмехнулся Никита, глядя ей вслед, – практически несовершеннолетнюю».

Он повернулся к машине, желая встретить еще одну «принцессу», протянул руку – и на миг потерял способность говорить и двигаться. Из «Тойоты» совершенно самостоятельно, игнорируя предложенную руку, выбралась девушка, которую он не мог не узнать.

Ольга.

Ольга Шурыгина!

Ольга Петровна Шурыгина!

Так вот кто она такая!

Средняя дочь Короля Алкоголя. Его правая рука.

Никита зажмурился, тряхнул головой, открыл глаза. Мираж не исчез. То есть это вообще не мираж, это сногсшибательная реальность!

«Я идиот! Тысячу раз идиот!» – взвыл про себя Никита.

Их взгляды встретились.

Она водила его за нос несколько дней. Частный детектив – бред, да и только! Но как же так получилось? Отец нанял частного детектива, но в аэропорт приехала Ольга. Почему? Зато теперь понятно, что она делала на открытии Школы виски. Работала – вот что!

Теперь он ее узнавал, теперь черты лица казались знакомыми. Другая прическа, худоба, но тоже серьезное выражение лица, вот только на губах легкая усмешка…

Значит, вчера он прижимал к себе дочь Короля Алкоголя – Ольгу Петровну Шурыгину.

Никита чуть наклонился, точно желал выказать особое уважение, и тихо, но четко произнес:

– А ты молодец, Оля.

– Я знаю, – коротко ответила она и решительно взяла его под руку. Дождь робко пробежался по зонту и вновь мелко заморосил.

До дома они шли неторопливо и молча. Катюшка, наблюдавшая сцену «знакомства» с крыльца, недоумевала и раздражалась – ну что же так долго? Никита косился на Олю и то улыбался, то, наоборот, хмурился. Она же не выказывала никаких эмоций и казалась удивительно спокойной.

– За столом я сяду рядом с тобой, не возражаешь? – спросил он.

– Хорошо, – помедлив, ответила она.

– И, пожалуй, позже нам не помешает прогуляться, – с иронией добавил он.

– Дождь, – напомнила она.

– Ничего страшного, дом у нас большой, найдем где погулять. Не возражаешь?

– Возражаю, – бросила она.

Но у Никиты были свои соображения по этому поводу. Рано или поздно Оля пойдет в туалет, уж он проследит, чтобы она много пила…

Глава 9

Катюшка налегала на салаты и рыбу, слушала разговоры взрослых и изредка вставляла несколько слов, которые умиляли Льва Аркадьевича и встречали неодобрение Ольги. Катя объявила, что «мужчинами пока не интересуется», что «у них на курсе и нет никаких мужчин» и что «в наше время вообще с этим большая напряженка». Работать она хочет – ага, уже давно. Для начала у папы, а потом обязательно самостоятельно в другом месте. Каком? Ну-у-у, видно будет. Но самостоятельно. Обязательно.

Оля же ела мало, чуть попробовала рекомендованные Дарьей Степановной блюда и на этом остановилась. Аппетита не было, да и не привыкла она много есть вечером.

Локоть Никиты часто касался ее локтя, и она гадала – случайно или нет? Он как-то по-особенному заботился о ней: настойчиво подливал в бокал сухое «Шардоне» и постоянно наполнял стакан водой. Воду, казалось, лить уже некуда, но он все равно доливал. Приходилось отпивать немного, говорить «спасибо, не надо», чувствовать прикосновения его локтя и смотреть, как вода и вино вновь доползают до краев. Не нужно о ней столь усиленно заботиться, не нужно…

Обменявшись с Никитой взглядами около машины, Оля осталась довольна – его изумление было неподдельным. Она кожей почувствовала, как изменилось его отношение к ней. Но через пару минут, когда они уже шли по дорожке, все вдруг вернулось в прежнее русло. Появившийся на короткое время барьер, которого она так желала, рухнул.

Никита вел себя как обычно. Иронизировал. Но все же вряд ли он теперь будет фамильярничать.